SACRAMENTO

ГОРОД, В КОТОРОМ СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ

1. 13.12.12 ролевому форуму Сакраменто исполнится ровно год, со дня открытия!!! Спешим встретить это событие вместе с нами!
2. Произведена масштабная чистка аккаунтов и удалены все "мёртвые" профили. Но нас по-прежнему много! Ура нам, сакраментяне!
3. Так полюбившийся многим конкурс "Дуэль" снова стартует!
Вперед, брось вызов всем!

Nick Carter
Читать пост...
December

Открываешь глаза, но темнота проходит не сразу. Затхлый запах вконец засранной квартиры, дым наполнил одну большую комнату. Но это не пожар. При пожаре сначала всё объято раскаленным пламенем, и только потом появляется дым. Словно завеса, опускающаяся на сцену, после удачного спектакля. Запах марихуаны, отвратительный запах отвратительной марихуаны, который вырывается бесформенным клубнем дыма изо рта мужчины, руки его держат стеклянную колбу и привязанную к ней резиновую трубку.
- Ты всё еще здесь? – его голос, столь противен, что никакие слова не смогут передать того отвращения, которое испытываешь, услышав его. Зеркало на потолке – единственный элемент хоть какого-то человеческого декора – установлено прямо над кроватью. Достаточно только повернуться на спину, чтобы увидеть свое отражение – бледную тень настоящего человека, похороненного под простынями. Волосы грязные, пропахшие дымом, глазные белки красные, словно сосуды в них лопались подобно новогоднему фейерверку. Из одежды…из одежды ничего. Она вся там, где-то на полу посреди кучи остального барахла.
- Хочешь?
Единственное, чего хотелось, так это в туалет. Ты лежишь и не решаешься закрыть глаза. Просто смотришь в зеркало и видишь там обнаженную шлюху, с синяком на плече, с какой-то херней в волосах и губная помада размазана по щеке. Помада красного цвета, который, видимо, должен был подчеркнуть отвратительную сущность. Абсурд всего происходящего. Так не бывает у людей, которые пять лет были вместе, а размолвки длиною в недели и месяцы…что они значат, если вам кажется, что вы нашли друг друга?
Ты сползаешь с кровати, неуклюже шаришь рукой, пытаясь обнаружить свою одежду. Футболка. Длинная, белая, с надписью «River Cats». Его футболка. Она пахнет им, хранит очертания его тела, даже валяясь на полу – ты представляешь, что это он лежит там, лежит обездвиженный, равнодушный. Кладешь ладонь сверху и сжимаешь, как если бы могла сжать его сердце, вырвать и бросить в угол. Чтобы осталась лужа темной красной крови, а затем подняться и уйти. Пальцы касаются влаги, и ты оставляешь следы.
На самом деле всё это – картины, которые рисует твое, отравленное алкоголем, воображение. На самом деле ты протягиваешь руку к футболке, чтобы через несколько мгновений натянуть ее на себя.
Ванная комната мало похожа на комнату. Скорее, это склад подержанной сантехники и автомобильных запчастей. И посреди всего этого – душевая кабинка и унитаз. Наверное, когда-то он был белоснежным, со сверкающей поверхностью. Так в рекламе моющих средств говорили и не единожды. И ты веришь всему, что тебе говорят, ровно до того момента, пока не увидишь что-то другое. Похожее, но с видными различиями. Так ты и о жизни судишь. Она для тебя хороша, но едва ты заглянешь к соседу и поймешь, что его холодильник круче твоего – эта мысль не даст тебе покоя. Не о холодильнике, а в целом, конечно.
Вытащить из пачки сигарету и обхватить зубами краешек одной стороны, пока будешь искать спички или зажигалку. А зажигалки все в комнате – придется возвращаться. Возвращаться всегда приходится, мысленно или явно. Сжимаешь ее обеими руками, пальцем двигаешь рычажок, подносишь к кончику, из которого виднеются миниатюрные кусочки листьев табака.
- Не рычи, сейчас уйду, - бросаешь слова, словно использованную тару в мусорное ведро. И отношения туда же. Лучше бросить, ведь видишь, что они ни к чему не приведут. А он просто отходит в сторону окна, чтобы приоткрыть и выглянуть на улицу. Холодный декабрьский воздух врывается в комнату и в другой раз ты бы просто поежилась и набросила на себя что-нибудь потеплее. Но не сейчас. Теперь ты просто стоишь, выдыхаешь дым, одну ногу опускаешь на другую и несколько раз проводишь по пальцам. Холодным, словно лед. Дыма становится всё меньше, желания здесь находиться – тоже.
- Футболку только оставь, - ядом. Голос пропитан ядом, от которого бросает в дрожь, и хочется закрыть уши, глаза, представить себя где-то в окружении симпатичных мулатов, подносящих тебе коктейли где-то на пляже Бали. Там всегда тепло. Всегда жарко.
- Да пошел ты, - когда это стало таким привычным? Всё это? Когда-то давно школьный психолог говорил тебе, что если ты не попытаешься исправить себя, то загубишь свою жизнь и возврата не будет. Чушь! Тебя загубили еще когда только подающий надежды лингвист отымел смазливую официантку. У них не было мозгов, у их дочери тоже – всё логично, всё природно. Правда, тебе тогда сказали еще, что ты превратишься в конченую наркоманку и будешь трахаться за деньги, чтобы купить очередную дозу. А ведь этого не произошло. Тебя воротит даже от травки, не говоря уже о том, чтобы колоться или нюхать всякую дрянь.
Его это всегда бесило. Когда его женщина брезгует им, посылает, материт. Он злится невероятно, выходит из себя за несколько секунд, а возвращается еще нескоро. Так и сейчас. Разворачивается в твою сторону, руки трясутся, что не очень заметно, но ты-то знаешь его. Он никогда тебя не бил, и никогда не ударит. Не сможет. Но схватить, сжать плечо так, чтобы стало больно, ощутимо больно, встряхнуть несколько раз – вот прям как в этот раз. А ты не можешь остановиться: всё выкрикиваешь с ненавистью и презрением все обидные слова, которые в этой суматохе успевают забраться в голову.
Кажется, ты подвернула ногу. Когда тебя толкают и дергают, словно дешевую тряпичную куклу, это неудивительно. И ты набрасываешься на него со всем гневом, который давно уже закипел в твоем затасканном теле, просто набрасываешься с кулаками, а в результате – лежишь всё на той же постели, куда тебя швырнули. На том же ворохе простыней, глядя на всё то же невзрачное отражение в том же зеркале, которое постепенно покрывается пылью.
А когда он сжимает в кулак твои волосы и тянет вниз, чтобы голова оказалась немного запрокинутой – изо рта вырывается судорожный вздох, рука беспомощно водит по напрягшимся мышцам, а ногти второй впиваются в ему в бок. Ты раздвигаешь ноги, чтобы совсем скоро обхватить ими его, и скрестить стопы за его спиной. На губах улыбка, в которой угадывается даже примесь звериного оскала. Животные. Ты зарычала, он цапнул лапой, и вы снова убеждаетесь, кто здесь царь. Это следует называть извращенным удовольствием? Когда всё начинается против твоей воли, а потом ты получаешь удовлетворение?
А потом, перекатившись на бок и поджав колени, ты лежишь, и теперь уже не хочется открывать глаза, а не наоборот, как когда-то. Ты слышишь, как он ходит, неторопливо перемещается по комнате, стук захлопывающегося окна. Он знает, что ты можешь замерзнуть. А потом шаги стихли. Ты по-прежнему не решаешься открыть глаза, но наверняка со стороны видно, как дрожат веки. Чувствуешь где-то рядом теплое дыхание, прямо перед собой. Но вы оба молчите. Он ждет. А ты не выдерживаешь. Лишь одно движение, поднимающее редкие длинные ресницы вверх, чтобы видеть его лицо перед собой, очень близко. А он сидит перед кроватью, скрестив колени и опираясь на выпрямленные руки, упираясь ладонями в пол.
- Это было… - случайно? Не нарочно? Жестоко? Внезапно?
- Это было, - ты просто соглашаешься со всем, что перечисляет твой мозг в поисках нужного ответа. Почти незаметно киваешь, а потом обнимаешь его голову, которую он кладет на подушку рядом с тобой. Привычным это так и не стало. Вы просто смотрите друг другу в глаза.
Что в них можно увидеть, кроме пустоты?

Твою же ж налево, а кто обещал романтику и все такое прочее? Ладно, черт с вами, только ради мальчиков. Я зажмурилась и принялась орать пуще прежнего, имитируя бурное участие в родах. Или как? Хотя стоп. Я запуталась. Не, не, все правильно, я тужилась, имитируя боль. А. Не. Опять не так. Я тужилась и орала от боли, имитируя оптимистичный настрой и бодрость духа. Во. Так лучше. АХАЛАЙ-МАХАЛАЙ! АЛЗАМАС, ГАЗОСВАРС! Нууу? А скоро-то уже?
Холодным зимним вечером судьбу свою встречала, Emma Roze
- Ну? и что там птички свистят, зачем меня сюда приперли, я брежу мечтой оглядеть свои апартаменты- мне не хотелось снова стать жертвой допросов. Я им уже все сказала. Больше инфорции они из меня не выудядт. Это бесполезно.
Я же призналась в убийстве что еще от меня надо?
Guns don't kill people. People kill people., Nikita Owen
Не знаю, как долго продолжалась наша погоня, я отчаянно неслась по ночным улицам, ветер гудел в голове, развевая мои волосы, распугивая все логичные мысли, и я решаюсь сменить обстановку, залетая в какое то темное здание, врываясь с прохладой, громким криком и жалобным взглядом.
- Мне нужна помощь! – В зале пусто, отчаянно оглядываюсь назад, нутром чувствую, они не отстают, перелезаю через какую то стойку, скрываюсь за дверями, которые судя по всему ведут в подсобное помещение, пытаюсь спрятаться, укрыться, найти хоть кого-то живого.
Chi semina vento raccoglie tempesta, Brooklyn Jordan
- Да езжай же ты со своей консервной банкой! Проезжай, блин! Я же опаздываю! Вали, идиот хренов! Да насрать на помеху справа! Врежь ему по крылу, Бен, Джереми оплатит ремонт! Бен, да протарань ты его нафиг, плевать, машина-то бронированная! Давай, наконец, придавим этого старого придурка! Он уже пятнадцать минут мешает нам ехать!
Я надулась, словно шарик, и с силой откинулась на спинку кожаного сидения автомобиля. Состояние бесконечной пробки на расстоянии от набережной до площади, начало не просто утомлять. Оно начало бесить.
Мастерство, как говорится, не пропьешь!, Bree van der Berg
Вот, кто ты! Ты потерянный для этого мира человек, ты не должен стремиться влиться в бурное течение жизни, ты обязан всегда быть лишь на её обочине. Делай своё дело, Романо, грабь, убивай, наживайся на чужих ошибках, алчности и гордыне… Доживай свой век в разгаре бандитских перестрелок и утешайся пьяными жаркими ночами в компании с женщинами, чьи лица ты забываешь уже на следующий день… Вспомни кто ты! Вспомни и заставь своё сердце забиться по-новому… медленно, размеренно, равнодушно.
Возвращение домой., Ksandr Romano
На втором куплете стало легче. Я поймала ритм, и теперь, чуть ли не летящей походкой вышагивала по пустой улице, иногда пританцовывала и ловила отражения в окнах и витринах. Погибать, так с песней, или в танце, да, но никак не унылым нечто.
И, право, про «погибать» - это же метафора, ну, вовсе я не собиралась бросаться под колёса машине или что-то ещё в этом роде, безысходность моего положения не казалось мне на столько ужасно плачевной… Но, блин, накликала, да? Я, выходит, не только овца, но ещё и ворона. Такой гибрид с другой планеты.
Короли погони, Estelle Rosier